Неточные совпадения
Отправка партии, в которой шла Маслова, была назначена на 5-е июля. В этот же
день приготовился ехать зa нею и Нехлюдов. Накануне его отъезда приехала в город, чтоб повидаться с братом, сестра Нехлюдова с мужем.
Груздев приехал по
делу: время шло к
отправке весеннего каравана, и нужно было осмотреть строившиеся на берегу барки. Петр Елисеич, пожалуй, был и не рад гостям, хотя и любил Груздева за его добрый характер.
Неведомов не заставил себя долго дожидаться: на другой же
день после
отправки за ним экипажа он входил уже в спальную к Павлу, когда тот только что еще проснулся.
— Князь поручил вам поручика, сделавшего извет, арестовать при одном из частных домов, а требование московской полиции об
отправке к ней
дела Тулузова, как незаконное, предлагает вам прекратить.
Призвали Танайченка, расспросили подробно об его
отправке и увидели, что
дело было решено собственно самим Степаном Михайлычем, без участия, без ведома своей семьи и, вероятно, против ее желания.
На другой
день после
отправки письма совесть начала меня упрекать, и я беспрестанно вспоминал слова Григорья Иваныча: «Мы не должны оскорблять друг друга».
— Обижать не стану и своего не упущу, — сказала Манефа. — Как было тогда, как Глафиру покойницу за твою обитель в Кострому я отпущала, так и теперича быть:
отправка твоя, обратный путь твой же… Из зажилого половина тебе, половина на нашу обитель… Шубу тебе справлять, сарафаны, передники, рубахи мои… Насчет обуви пополам… А что подарков девице от Самоквасовых будет, то ей, — в эти
дела я не вступаюсь. Согласна ли так?
На другой
день в почтовой конторе были приняты, с казенными печатями, четыре пакета для
отправки в Петербург: один от владыки, другой от губернатора, третий от жандармского штаб-офицера и четвертый от барона Икс-фон-Саксена.
Уж после
отправки к Дуне письма вспомнила Дарья Сергевна про Аграфену Петровну. Хоть в последнее время Дуня и переменилась к своему «другу любезному», стала к ней холодна и почти совсем избегала разговоров с ней, однако, зная доброе сердце Аграфены Петровны, Дарья Сергевна послала к ней нарочного. Слезно просила ее приехать к больному вместе с Иваном Григорьичем и со всеми детками, самой съездить за Дуней, а Ивана Григорьича оставить для распорядков по
делам Марка Данилыча…
Дня через четыре после
отправки тех эстафет, рано поутру, только что успел Марко Данилыч протереть заспанные очи и помолиться по лестовке, крадучись, ровно кошка, робкими стопами вошел к нему Василий Фадеев. Помолясь Богу и отдав низкий поклон хозяину, осторожно развязал он бумажный платок и подал письмо.
Наконец, и начальство увидело положение
дел. Пока было тихо, оно не думало о справедливости, высокомерно игнорировало интересы подчиненных. Делалось то же, что и в России. Каждым шагом начальство внушало своим подвластным одно: если ты что-нибудь хочешь от нас получить, то требуй и борись, иначе ничего не дождешься. 10-го ноября вышел приказ главнокомандующего, отменявший прежнюю несправедливую очередь
отправки корпусов.
День этой
отправки наконец настал.
Эти расходы истощили и без того тощий его капиталец, так, что при
отправке его из одесской тюрьмы Савину выдали на руки только всего рубль двадцать копеек его собственных денег, да на три
дня впредь порциону — сорок пять копеек.
За два
дня до
отправки к Николаю Герасимовичу зашел директор тюрьмы, чтобы предупредить его об этом отъезде и кстати с ним проститься.
Вскоре после
отправки Василия Васильевича с Князевым в Макариху, Гиршфельд взял у своей жены пакет с оставленными Луганским вексельными бланками и стал их утилизировать в возмездие за понесенные по
делу траты и для возмещения предстоящих расходов.
О. Иоанн не заставил себя долго ждать. Через несколько
дней после
отправки письма, к подъезду княжеского дома подъехала карета, по следам которой бежала толпа народа, и из нее вышел о. Иоанн. Благословляя по обе стороны собравшуюся у подъезда толпу, он прошел в швейцарскую и приказал доложить о себе княгине. Она приняла его в комнате, смежной со спальней больного.
Наконец, 16 октября 1749 года подписан был Елизаветой Петровной указ об
отправке графа Гендрикова для избрания гетмана и о передаче всех
дел украинских из Сената в Коллегию иностранных
дел. В это время были отпущены и депутаты.
Дело об избрании графа Кирилла Григорьевича было решено в Петербурге, теперь следовало исполнить обряд выбора его вольными голосами.
— Да, почитай, мы все в разъездах… У нашей киевской конвойной команды три тракта: на Москву, на Одессу, да на Брест. Свезем партию в один конец, а на следующий
день принимаем обратно на Киев; ну, в Киеве
дня два или три отдыхаем, а затем снова в
отправку.